ТРЕУГОЛЬНИК

Треугольник - универсальная геометрическая фигура, чья символическая трактовка определяется типом, видом расположения или комбинацией треугольников. Наиболее отчетливой символикой обладает только один тип этой плоскостной фигуры - равносторонний треугольник. Его значения, связаные с целым рядом асоциаций, напрямую зависят от того, куда направлена вершина треуголника. Равносторонний треугольник с вершиной, направленой вверх, олицетворяет божественное совершенство и гармонию, служит знаком солнца и огня, жизни и сердца, горы и духовного подъема. Треугольник, перевернутый вершиной вниз, является знаком Луны, воды и дождя. Два таких треугольника, соприкосающиеся вершинами, символизируют цикличность, растущую и убывающую Луну, начало и конец, жизнь и смерть. В точке их соприкосновения происходит коренная трансформация, одно явление переходит в противоположное. Наконец, два пересекающихся равносторонних треугольника, образующих гексаграмму (шестиконечную звезду, именуемую в оккультизме "щитом Давида" или "печатью Соломона"), знаменуют единство противоположностей. Символика равностороннего треугольника теснейшим образом связана с человеком. Треугольник, направленный вершиной вверх - древний фаллический знак, символ созидательной мужской силы; перевернутый треугольник - еще более древний знак женского начала, символ плодородия и эмблема богини - матери (в примитивных культурах этот треугольник, с линией, проведенной из вершины, ассоциировался с женскими гениталиями). "Женский" и "мужской" треугольники, соединенные вершинами, естественным образом составляют эмблему сексуальной гармонии.

Угрозу для этой гармонии выражает так называемый "любовный треугольник". Основанный на прнципе: "третий - лишний", он является символом острого конфликта в интимной сфере, порожденного появлением третьего партнера.

В философии пифагорейцев геометрическая фигура с тремя углами была символом числа "3" и эмблемой мудрости, по праву принадлежащей богине Афине. Любопытное истолкование получили разные виды треугольников в учении Ксенократа из Калхидона (ок. 395 - 312 гг. до н. э.). Руководитель Афинской платоновской академии называл равносторонний треугольник "божественным", равнобедренный - "демоническим", а разносторонний - "человеческим". В первом из них, по мнению Ксенократа, воплотились божественная гармония и совершенство; во втором - скрытая ущербность при кажущейся правильности; что же до третьего, то его неправильная форма прозрачно намекает на несовершенство человека. В религии египтян, индусов, кельтов, скандинавов, ацтеков, инков и многих других народов треугльник мог олицетворять триаду главных богов. У египтян, например, вертикальная сторона треугольника ассоциировалась с Осирисом, горизонтальная - с Исидой, а гипотенуза - с их сыном Гором.

В христианской иконографии три ипостаси Бога (Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух), составляющие Святую Троицу, изображались либо в виде раностороннего треугольника, либо в форме треугольника, образованного тремя пересекающимися кругами. Символами триединого христианского Бога были также треугольный нимб и глаз в треугольнике (эмблема "Божьего ока").

В алхимии два равносторонних треугольника с вершинами, направленными вверх и вниз, обозначали, соответственно, огонь и воду. Взятые вместе, они символизировали единство противоположностей: сущность и субстанцию, стабильность и изменчивость, дух и материю и т.д.

В восточном оккультизме магическая "печать Соломона", образованная в результате пересечения белого и черного треугольников, расценивалась мистиками как могущественнейший талисман, передающий его обладателю власть над материей и позволяющий повелевать джиннами. Злобные джинны боялись гексаграммы пуще, чем черти крестного знамения. Об этом можно судить хотя бы по средневековым арабским сказкам, описывающим излюбленный способ наказания строптивых духов: согнутого в три погибели опального джинна повелитель заталкивал в пустой кувшин, опечатывал горлышко "печатью Соломона" и забрасывал сосуд далеко в море. Несчастный страдалец, заключенный в тесную темницу, тысячи лет носился по морским волнам, тщетно взывая о помощи и милосердии.